Николай Семенович Шибанов: ростки истории повседневности в челябинском краеведении

Перестройка, а затем распад Советского Союза и переход к рыночной экономике повлекли за собой полномасштабный мировоззренческий кризис. Прежние жизненные ориентиры, властно насаждавшиеся партийными структурами и системой государственной пропаганды, утратили свое значение. Большая часть населения оказалась в состоянии полной дезориентации. Единый и предписанный «сверху» образ мира исчез, новый еще предстояло создать. Мгновенно появилось множество конкурирующих и отрицающих друг друга его вариантов, между которыми предстояло сделать выбор, и выбор этот каждый должен был сделать самостоятельно.

На это сложное время и пришелся пик творческой активности челябинского краеведа Николая Семеновича Шибанова (1936—2008), которому 1 января 2021 г. исполнилось бы 85 лет.

В его документах и работах 1970—1980-х гг. нет явных признаков того, что он критически относился к марксисткой идеологии или советской власти. Напротив, в его личном фонде сохранились тетради с конспектами по истории КПСС и основам марксистко-ленинской философии[1]. Заметим, мало кто столь долго хранит у себя такие документы. Его служебные характеристики не содержат следов каких-либо оппозиционных высказываний или действий. Напротив, Н. С. Шибанов оценивается как человек «политически грамотный»[2]. Более того, в 1974 г. он написал серию очерков и председателе казачьей секции Оренбургского губисполкома, краскоме Н. П. Захарове[3], деятельность которого оценивается им однозначно позитивно. Пожалуй, из общего ряда выбивается лишь явно доброжелательное описание П. П. Маслова — комиссара Приуралья при «белых», профессора-экономиста, при жизни В. И. Ленина вступавшего с ним в открытую полемику. Однако и он в очерках описан как человек пусть и симпатичный, но заблуждающийся, с которым Н. П. Захарову было «не по пути».

Все изменилось в начале 1990-х гг. Н. С. Шибанов стал одним из активных участников такого неоднозначного и противоречивого движения, как возрождение казачества. Конечно, способствовало тому само происхождение краеведа, однако далеко не каждый потомок казачьего рода тогда вспомнил о своих корнях. Н. С. Шибанов же стал войсковым старшиной Челябинской станицы Оренбургского войскового казачьего общества, был награжден рядом крестов и грамот Оренбургского казачьего войска, освещал деятельность казаков на страницах прессы. В последние годы жизни он преподавал историю казачества в кадетском корпусе средней школы № 22 г. Челябинска, там же организовал школьный музей истории казачества[4].

Пожалуй, в наиболее концентрированном виде мировоззренческие представления Н. С. Шибанова изложены в его статье «Духовно-нравственное воспитание учащихся», написанной в 2000 г. Начинает он в ней с утверждения о том, что духовность — явление исключительно религиозное, присущее людям верующим. При этом он допускал существование и светской духовности, присущей даже атеистам (в качестве примеров он перечисляет писателей А. П. Чехова, М. Горького, М. А. Шолохова), но считал ее искусственной, в основе своей все равно опирающейся на религиозные заповеди. Духовность, по его словам, «отличает человека от всего сущего — земного»[5].

Современный мир, равно как и советское общество, Н. С. Шибанов оценивал как явление враждебное, несущее нравственное разложение и гибель. Выход же виделся ему в создании «широкой сети закрытых специализированных учебных заведений: кадетских, казачьих, военно-морских и воздушных корпусов <…> — своеобразных оазисов духовности, где бы смело вводились предметы духовной культуры и изучались бы православные произведения, жития святых и, прежде всего, велись занятия по Закону Божьему»[6]. Идеалом для него стала дореволюционная казачья среда, ее традиции, быт, нормы взаимоотношений. Именно на это всячески идеализируемое им время, он и рекомендовал в статье ориентироваться всем педагогам, именно эти нравы прививать детям.

Не будем комментировать эти высказывания краеведа. Однако именно такова была его жизненная позиция. И он активно реализовывал ее не только в своей практической деятельности, но и в краеведческих трудах, что породило как их достоинства, так и явные недостатки.

Н. С. Шибанов в своих работах полностью отказался от категорий классовой борьбы и обратил свое внимание на быт, материальное положение простых людей, попавших в жернова истории. Конечно же, им было окончательно отброшено представление о том, что советская власть отражала чаяния простого люда. На конкретных ярких примерах Н. С. Шибанов демонстрировал, что падение уровня жизни населения в годы Гражданской войны стало одним из последствий политики большевиков. Особенно много внимания он уделял аграрным преобразованиям и их связи с разразившимся в стране голодом. Материалы судебного делопроизводства позволили ему показать, насколько жестко и бесчеловечно проводилась политика выкачки ресурсов из деревни.

Он же одним из первых показал, что события Гражданской войны не исчерпываются противостоянием «красных» и «белых» и обратился к крестьянским восстаниям 1920—1921 гг. как самостоятельному движению. Вместо привычного для советской пропагандистской литературы термина «белобандиты» он именовал повстанцев «зелеными». Собственно, одна из самых известных его работ, посвященная деятельности антибольшевистского партизанского отряда под командованием С. А. Выдрина и Я. Г. Луконина, получила название «”Зеленая” война»[7].

Широк круг используемых им исторических источников. Немало информации он почерпнул из такого любопытного источника, как информационные сводки губернской ЧК, живописавших быт и повседневность крестьян в начале 1920-х гг. Явной удачей исследователя были найденные им в судебном деле письма простого солдата-письмоводителя Н. И. Белова из Челябинска. Излишне разговорчивый военнослужащих в красках живописал бытовые условия своей жизни, в частности, дороговизну и бушующую вокруг эпидемию тифа, за что и понес наказание (а мы, заметим, благодаря этому получили в свое распоряжение столь любопытный источник информации о том времени)[8]. Немало усилий он уделял беседам и сбору интервью с участниками и свидетелями описываемых событий. Записи сохранились в составе его личного фонда в Объединенном государственном архиве Челябинской области[9].

Книги Н. С. Шибанов пестрят сносками на десятки архивных фондов, причем он не ограничивался одним лишь Объединенным государственным архивом Челябинской области (соответственно, до 1999 г. двумя архивами – Государственным архивом Челябинской области и Центром документации новейшей истории Челябинской области), успев поработать и в федеральном Российский государственном военно-историческом архиве, и в ведомственном архиве Управления ФСБ России по Челябинской области. Подобный охват источников — явление для краеведа исключительное.

На конкретных примерах демонстрировал он и неспособность новых властей идти на компромиссы с крестьянством. Так, например, без удовлетворения осталась просьба коммунистов Фоминского поселка после успешного выполнения продразверстки выдать из зерна для посева[10]. Именно этот поселок затем станет одним из центров крестьянского повстанческого движения.

Н. С. Шибанов явно стремился не просто сухо пересказать выявленные им факты, но и реконструировать все происходившие события в деталях. Его рассказ всегда зримый, рассчитанный на эффект присутствия, заполненный конкретными фактами, причем все это подавалось в качестве картинки динамической, движущейся – словно в кинематографе. Если Н. С. Шибанов писал о захвате повстанцами того или иного населенного пункта, то обязательно уточнял, где находились в этот момент советские должностные лица, что они делали – сражались или пытались убежать, как это происходило, с какого края вошли в селение «зеленые» и как они продвигались, что происходило после того, как советская власть в нем оказалась свергнута, как проходили митинги, на которые непременно собирали народ повстанцы, проводился ли суд над захваченными в плен, выносились ли смертные приговоры и даже как они приводились в исполнение. Читатель видел саму фактуру истории, непосредственно наблюдал ее ход.

Отдельный важный для творчества Н. С. Шибанова жанр — биографический очерк. Герои его всегда люди необычные, противоречивые и неоднозначные. Что важно, краевед часто не стремился эту противоречивость нивелировать, сделать менее отчетливой. Он часто обращался к фигурам «красных», и, несмотря на всю свою ненависть к большевикам, отдавал этим людям должное, подчеркивал их таланты и умения. Иногда они — в его изображении — совершали странные и парадоксальные поступки. Так, краском Ф. Г. Пичугин бежал из красного партизанского отряда… в Красную армию, где продолжил свою службу под другой фамилией, и краевед находит вполне логичное объяснение этому поступку[11].

Но у работ Н. С. Шибанова неизбежно есть и своя оборотная сторона. Не лучшим образом повлияла на них политическая ангажированность автора, отказывающего большевикам (фактически своим политическим оппонентам) в любой доле человечности. В одной из своих монографий краевед даже напрямую сравнивает происходившее в Советской России с балом Сатаны, а «Интернационал» — с гимном в его честь[12]. Дореволюционное прошлое, напротив, описывалось в апологетических тонах, подавалось как единственно возможный пример для подражания.

Крайне эмоциональный, взвинченный, временами жесткий и хлесткий, временами восторженный тон его работ мешает их спокойному, критическому восприятию. Его книги постоянно балансируют на грани научного текста, публицистики и политической пропаганды. Кстати, характерно, что начиная вести речь не о безликой «советской власти», «коммунистах» или лидерах молодой Советской России (среди которых главного злодея Н. С. Шибанова явно видел в Л. Д. Троцком), краевед менял свой тон и выступал с более взвешенными оценками (что уже отмечалось нами выше).

Это же стремление к публицистичности, к изящности, художественно привлекательному оформлению текста иногда понуждает автора писать вещи, вызывающие вопросы исследователей, настроенных на педантичную работу с историческими источниками. Как прямую речь он передавал в своих работах высказывания, диалоги и даже мысли изучаемых персонажей[13], хотя сноски, поставленные им, свидетельствуют — Н. С. Шибанов часто опирается на позднейшие воспоминания, причем не самих описываемых им людей, а их знакомых. Сомнительна сама манера вводить в текст в таком обрамлении мысли людей – никто и никогда не сможет с такой точностью проникнуть в голову давно умершего человека. По сути, в таких случаях исследователь начинает дописывать, додумывать произошедшее в угоду художественности стиля своего изложения.

Заметно и то, что Н. С. Шибанов часто воспроизводит детали, факты, приводимые в воспоминаниях, написанных участниками спустя несколько десятилетий (а то и более полувека) после описываемых событий. Конечно же, это источник ненадежный, и пользоваться им следует с большей осторожностью.

Впрочем, как бы то ни было, отрицать значимость этих работ для местного краеведческого сообщества не приходится. И тут, пожалуй, следует сделать одно важное отступление.

В исторической науке уже давно обособилась и активно развивается такая отрасль исследований, как история повседневности. Ее особенностью является то, что исторический процесс рассматривается ею «снизу», сквозь призму потребностей и восприятия рядовых людей, простых, чьи имена не сохранили учебники истории или специализированные монографии. В Россию она пришла из работ немецких (точнее – западногерманских) историков, а вот в самой ФРГ своего рода колыбелью истории повседневности стало именно местное краеведение.

По сути Н. С. Шибанов повторил путь немецких краеведов, обратившись, сам, вероятно, до конца того не осознавая, к этой столь упускаемой профессиональными учеными стороне исторической действительности. Конечно, написанное им остается несовершенным, но он был любителем, не профессионалом. Значимо здесь само обращение к подобной тематике и проблематике.

Почти одновременно к схожей проблематике обратился и историк И. В. Нарский, в 2001 г. издавший свою фундаментальную монографию, посвященную повседневной жизни населения Уральского региона в годы Гражданской войны[14]. Книга эта по сей день считается образцом работы по истории повседневности, а самому И. В. Нарскому она принесла международную известность. Впрочем, освоение  новой методологии профессиональными учеными — предмет отдельного разговора.

На хранении Объединенного государственного архива Челябинской области в настоящее время находится фонд Р-1892 «Шибанов Николай Семенович», сформированный из личных документов краеведа. Среди них рукописи его работ, личная и служебная переписка, собранные им исторические источники, автобиографии и личные характеристики, конспекты лекций и прочитанных научных работ, личные записи, посвященные прочтенным им книгам и многое иное. В целом они позволяют будущим исследователям его творчества проникнуть во «внутреннюю лабораторию» исследователя и понять ход его мыслей. Все эти материалы доступны для посетителей читального зала № 1 нашего архива.

М. А. Базанов,

кандидат исторических наук,

главный археограф ОГАЧО