Протоколы и переписка суженных президиумов исполкомов Советов депутатов трудящихся за 1935-1941 гг. как исторический источник о мобилизационном планировании военного и гражданского здравоохранения в Челябинской области

С. А. Кусков, кандидат истрических наук, ГУ ОГАЧО

В мирные, межвоенные периоды военно-мобилизационная работа локализовалась в засекреченных отделах, а руководство ими осуществлялось узким кругом специалистов из Генерального штаба, Наркомата обороны и Госплана СССР (РСФСР) в центре, а на местах – руководителями исполкомов и ключевых ведомств, которые являлись постоянными членами суженного состава исполкомов областных, городских, либо районных советов.

Суженные составы действовали в Уральском, Челябинском областных, во всех районных и городских исполкомах. Сохранились документы только Челябинских – областного и городского, Магнитогорского и Златоустовского –  городских, Кочкарского районного суженных составов. Отдельные документы суженных составов отложились и в фондах областной и городских организаций ВКП(б). Не все они выявлены и в районных архивах Челябинской области. Цель настоящего исследования заключается в определении значения суженных составов исполкомов в системе военно-мобилизационного планирования здравоохранения и в оценке информационного потенциала их документов, отложившихся в архивах Челябинской области.

Среди документов, направлявшихся областными организациями в Кочкарский секретариат суженного президиума райисполкома, имеются наиболее ранние, которые касаются организации эвакогоспиталей на Южном Урале. 25 августа 1935 г. в Кочкарь пришла директива спецотдела Наркомпроса РСФСР. В директиве сообщалось о том, что Спецотдел Наркомпроса и Военно-санитарное управление РККА согласовали список городов, в которых школы должны были строиться с учётом возможности приспособления под госпитали. В Челябинской области предусматривалось создание эвакогоспиталей в Челябинске, Златоусте, Магнитогорске общей мощностью в 880 коек [1].

К 1941 г. сеть эвакогоспиталей расширилась. Госпитальные гарнизоны дополнительно были запланированы в Кургане, Шадринске, Троицке. Всего 11 госпиталей общей мощностью в 3500 коек. При этом за 1935-1941 гг. было построено не 11 школ, а гораздо больше. До 1936 г. мобилизационные органы Челябинского городского совета планировали развёртывание одного эвакогоспиталя, расположенного на бывшем переселенческом пункте вблизи железной дороги для обслуживания движущихся по Транссибу войск и приёма раненых [2]. В результате переориентации на школьные здания, как материальную основу организации госпитальных гарнизонов, мобилизационные возможности Челябинского горздравотдела резко возросли.

В сентябре 1935 г. в решениях суженного Президиума Челябинского горсовета фигурировали два эвакогоспиталя с условными номерами № 960, № 961, с размещением в школах № 1 и № 2. В ноябре 1936 г. добавились госпитали № 958 и № 959. Эвакогоспиталь № 958 должен был размещаться в доме отдых «Каштак», но ввиду его удалённости от железнодорожной станции его перебазировали в школу № 13, госпиталь № 959 из помещения института механизации сельского хозяйства, где требовались, по мнению исполкома, большие затраты на дооборудование отопительной системы, перебазировали в школу № 12. Первоначальный вариант размещения госпиталя № 960 в школе № 1, ввиду её отдалённости от трамвайной линии, также отмели в пользу школы № 10. Развёртывание эвакогоспиталя № 961 планировали в школе № 53. Здания школ №№ 11, 14 выделили в резерв [3].

Итак, мобилизационный план по Челябинску предусматривал развёртывание четырёх эвакогоспиталей. Кроме того, в 1935-1936 годах в городе работал гарнизонный военный госпиталь. В результате строительства школ по новым проектам, число помещений, пригодных для развёртывания эвакогоспиталей, увеличивалось. Но на школьные помещения претендовали не только эвакогоспитали, но и другие военные формирования. Кроме того, требовалось сохранение системы школьного образования на оставшихся незанятыми площадях.

Помимо обеспечения госпитальных формирований помещениями, перед мобилизационными органами встали вопросы обеспечения эвакогоспиталей строительными материалами, специальным медицинским оборудованием, мебелью, одеждой, лекарствами, культпросвет имуществом. Их решали путём накопления мобилизационных резервов, передачи и перераспределения уже используемых материальных ценностей во временное или постоянное пользование эвакогоспиталей.

Ко второму варианту прибегали часто ввиду быстрого социально-культурного и промышленного строительства в области, в том числе и с использованием некоторых дефицитных материалов из мобилизационных запасов. Например, в сборнике документов и материалов «Тогда была война…» опубликовано распоряжение Челябинского горисполкома о демонтаже ванн в квартирах соцгорода Сталинского района для госпиталей на время войны[4]. Однако следует учитывать, что они были «заняты» из мобилизационного запаса, и строители до начала войны так и не сумели вернуть «долг». Другой причиной доминирования перераспределительных по характеру распоряжений суженных составов рай(гор)исполкомов была ограниченность ресурсов, советы не получали плановых фондов. Именно поэтому распоряжения адресовались предприятиям и организациям на подведомственной территории, у которых фонды были.

Вопросы обеспечения персоналом эвакогоспиталей на суженных заседаниях исполкомов не поднимались. Это была проблема органов Наркомата обороны. После 1935 г. на суженные составы исполкомов была возложена задача контроля за неприкосновенностью и удовлетворительным состоянием зданий школ, выстроенных по типовым проектам[5].

Особенно активизировалась работа по формированию материальной базы эвакогоспиталей в 1939-1940 гг., что связано с обострением внешнеполитической ситуации. В январе 1940 г., когда шла война с Финляндией, в Челябинск пришло распоряжение о развертывании эвакогоспиталей № 1722 и № 1724. В фонде Челябинского горсовета отложились документы, связанные с их созданием: передачей имущества, мобилизацией и бытовым устройством персонала.

Суженный состав Челябинского горисполкома принял ряд постановлений, которые касались гороно, горздравотдела, Челябинского тракторного завода, завода имени Колющенко. А также составил и утвердил списки призванных военными комиссариатами для работы в эвакогоспиталях. Много документов посвящено переоборудованию и ремонту помещений. В целом это оказалось гораздо тяжелее, чем предполагали организаторы госпитальной медицины.

В отчёте представителя политотдела областного военкомата о проведении соцсоревнования в эвакогоспиталях гарнизона подробно рассказывается и о состоянии эвакогоспиталей в мае 1940 г., но нет упоминаний о приёме раненых или больных.

Мероприятия по организации госпитальной базы в тылу породили многообразный круг вопросов. Показательна при этом неизбежная взаимосвязь и зависимость госпиталей от кадровой обеспеченности и состояния материальной базы систем образования и (в ещё большей мере) гражданского здравоохранения. В госпиталях должны были работать местные врачи. Поскольку мужчин предполагалось мобилизовать во фронтовые части, работники здравотделов, занимающиеся мобилизацией, могли рассчитывать только на женщин-врачей. «Ребус», как разверстать врачей между фронтовыми и тыловыми медучреждениями и сохранить медицинское обеспечение гражданского населения, во второй половине 1930-х годов никак не решался. Невозможно было, имея пять врачей на три больницы, двух отправить на фронт, двух отослать в госпиталь, а оставшихся распределить минимум по одному в каждую больницу. Повсеместное неправильное решение таких ребусов породило обширную переписку областного руководства с райздравотделами. Мобилизационные планы и переписка о них райздравотделов пусть и своеобразный, но ценный источник сведений о системе здравоохранения на местах, и он мало исследован.

Заседания суженных исполкомов оказались довольно удобной площадкой для обсуждения наиболее важных проблем, в том числе и не связанных с военно-мобилизационной работой. Решения обычно принимались путем опросов и сбора подписей ответственных лиц. Однако дважды указанный порядок был нарушен. 11 апреля 1939 г. суженный состав Челябинского горисполкома обсуждал состояние строительства водопровода к оборонным заводам. Выступали руководители строительства, предприятий города. Показательно раскрытие методов руководства того времени, отношения к работникам[6]. Другое заседание летом 1939 г. было посвящено детской заболеваемости и смертности. Представители горздравотдела, милиции, обкома РОКК, депутаты горсовета приводили секретные данные о детской заболеваемости, состоянии сети детских больниц, об их «игре в географию», неспособности городских властей предоставлять молодым врачам жильё, а значит, закрепить их в городе. Дискуссию вызвали данные о быстром росте абортов, в том числе подпольных, о борьбе с тайными абортариями. В целом совещание отметило низкое качество медицинского обслуживания детей, наметила пути по его повышению[7].

Пристальное внимание мобилизационных органов к проблемам здравоохранения диктовалось их остротой в мирное время, потребностями предотвращения эпидемий, сохранения гражданского здравоохранения, быстрого развёртывания сети госпиталей в условиях войны. Значение суженных составов исполкомов в системе военно-мобилизационного планирования здравоохранения было высоким, они оказались той площадкой, которая соединяла усилия (и полномочия) разных звеньев государственной власти: партийной, военной, хозяйственных субъектов, что предопределило информационную содержательность документов суженных исполкомов, отложившихся в архивах Челябинской области.

Примечания:

1. Объединённый государственный архив Челябинской области (ОГАЧО), ф. Р-675, оп. 1, д. 715, л. 195.

2. ОГАЧО, ф. Р-220, оп. 11, д. 5, л. 23.

3. Там же: д. 13, л. 4.

4. Тогда была война… 1941-1945: Сб. документов и материалов/ под ред. Финадеева А. П. – Челябинск: Книга, 2005. С. 68-69.

5. Муниципальное учреждение «Магнитогорский городской архив», ф. Р-10, оп. 1, д. 322, л. 1; д. 326, л. 6.

6. ОГАЧО, ф. Р-220, оп. 11, д. 39, л. 41-70.

7. Там же: л. 269-327.