Советско-китайские культурные связи: Челябинск, 1955 год

 

Советский Союз и Китай в 1920 — середине 1950-х гг. поддерживали добрососедские отношения, особенно активизировавшиеся после прихода к власти Мао Цзэдуна. Челябинская область занимала в них не последнее место. Продукция челябинских и магнитогорских заводов направлялась в Китай, а на самих предприятиях проходили практику и трудовое обучение тысячи китайских рабочих[1]. Однако связи нашего региона с южным соседом не ограничивались одним лишь экономическим аспектом.

В Челябинской картинной галерее в 1955 г. открылась передвижная выставка китайского изобразительного искусства. В Объединенном государственном архиве Челябинской области сохранился неизданный каталог-путеводитель выставки, который содержит детальное перечисление выставленных на ней экспонатов. Основную часть выставки занимала коллекция плакатов и репродукций живописных полотен современных художников, но были в ней представлены и предметы искусства Древнего Китая: керамические сосуды, статуэтки утки, собачки и свиньи, фарфоровая курительница. Однако нужно отметить, что все они представляли собой не оригиналы, а всего лишь репродукции фотографий из журнала «Китай»[2].

Политические плакаты на выставке были разнообразны и охватывали широкий спектр тем: военно-патриотическое воспитание, дружба народов, изучение марксистского учения, ведущая роль коммунистической партии и ее лидера Мао Цзэдуна в политической жизни страны, трудовой энтузиазм. В этом они мало чем отличались от советских плакатов сталинских времен.

Была чрезвычайно политизирована и большая часть выставляемых репродукций живописных полотен. Приведем лишь некоторые из их названий: «Письмо любимому Мао Цзе-дуну», «Встреча отрядов Мао Цзе-дуна и Джу Дэ в горах Цинганшань в 1928 году», «На выборы», «Крупная победа над японцами в Пинсингуане в 1937 году»[3]. Заметна особая любовь художников к изображению фигуру нового вождя государства. В списке из чуть более тридцати полотен лишь восемь можно, исходя из их названий, отнести к картинам на бытовые темы (например «Лошади», «Селезень и утка», «Плывущие буйволы»). Не стоит винить в этом организаторов выставки: китайское искусство в те годы переживало резкое и тотальное огосударствление и находилось под жестким идеологическим контролем властей.

Каталог выставки был снабжен обстоятельной статьей сотрудника галереи Л. П. Клевенского, рассказывающей об истории китайского изобразительного искусства. Давая в ней характеристики того или иного экспоната, автор часто приводил описание картины. Например, вот описание полотна «Мао Цзе-дун за работой»: «Зритель видит Мао Цзе-дуна в просто обставленном кабинете. На полках в нишах книги. На столе — походный железный чайник… Мао Цзе-дун за работой у письменного стола, у открытого окна, за которым в предутренней заре маячат спокойные очертания гор»[4]. Эта позволяет хотя бы отчасти восполнить нехватку визуального материала.

В сентябре и октябре 1955 г. жители Челябинска имели возможность познакомиться и с китайским цирковым искусством. Артисты КНР направлялись на Пятый международный фестиваль молодежи и студентов, в том году проходивший в Варшаве, и были в Челябинске проездом дважды — по дороге на фестиваль и по возвращению с него домой. О содержании их выступлений мы можем судить, помимо газетных заметок, по записям радиорепортажей передачи «Неделя Южного Урала».

Артист Чжоу Чжичэн демонстрировал зрителям свои навыки звукоподражания: он имитировал пение птиц, крики животных, топот лошадей и шум движущегося поезда. Жонглеры Хао Шуван и Чжоу Цзинжун вместо привычных для всех шариков или фруктов в качестве реквизита использовали фарфоровые вазы и чаши. Их коллега Чжэн Сюйин жонглировала ногами, но при этом подбрасывала вверх не что иное, как… самый обычный стол. Особого внимания корреспонденты удостоили номер со стулом: «Представьте себе стул, стоящий на шариках, которые лежат на горлышках бутылок. На этом стуле то и дело ввысь и как-то по диагонали вырастают сложные пирамиды. Они кажутся полнейшим нарушением всех незыблемых законов равновесия…»[5]. Выступали велофигуристы, были номера с прыжками через обручень, вертящимися тарелками, фокусы. На выступлениях был полный аншлаг.

На обратном пути работники челябинского цирка вручили зарубежным коллегам подарки — «каслинское литье и златоустовскую гравюру с изображением уральского индустриального пейзажа»[6]. Следующими остановками на пути домой для циркачей должны были быть Магнитогорск и Кемерово, после чего они следовали до Пекина.

Увы, в следующем году тесные связи Китая и Советского Союза начнут ослабевать. Формальным поводом к тому явился доклад Н. С. Хрущева о культе личности на XX съезде КПСС, хотя причины его, как это часто бывает, лежали значительно глубже. Дальнейшие два с половиной десятилетия станут временем соперничества и вражды. Широкое знакомство жителей Челябинска с китайской культурой окажется отложенным. 

М. А. Базанов,

кандидат исторических наук, главный археограф ОГАЧО