Ашинской катастрофе 30 лет

 

4 июня 1989 года в 01 час 10 минут по местному времени на 1710-м километре Транссибирской магистрали произошла самая крупная в истории России и СССР железнодорожная катастрофа, когда на перегоне Аша—Улу-Теляк из-за протечки трубопровода, транспортировавшего сжиженную газобензиновую смесь, произошел взрыв. В этом году исполняется 30 лет со дня той трагической даты.

По трагическому стечению обстоятельств именно в этот момент на 1710 километре встретились два поезда: № 211 Новосибирск-Адлер и № 212 Адлер-Новосибирск. К тому же к поезду Новосибирск-Адлер в Челябинске прицепили вагон, в котором ехали ученики челябинской школы № 107 и молодежная хоккейная команда «Трактор-73». Страшная взрывная волна сбросила с путей 11 вагонов, от большинства из них остались только остовы; взрыв и последовавший за ним пожар унес жизни сотен людей из 45 областей и 9 республик СССР.

В результате Ашинской железнодорожной катастрофы погибли или умерли от ран 122 жителя Челябинской области, были обожжены, но выжили 29 взрослых и 62 ребенка. Оказалось, что из числа пострадавших больше всего было южноуральцев.

В Объединенном государственном архиве Челябинской области хранятся документы, проливающие свет на катастрофу и вокруг нее, на действия местных властей и медиков и всех, кто участвовал в ликвидации последствий этой трагедии.

В первые же часы постановлением бюро Челябинского обкома КПСС и облисполкома была создана комиссия для оказания помощи пострадавшим и содействия в ликвидации последствий аварии. В состав комиссии вошли председатель облисполкома Б. М. Исаев (председатель комиссии), секретарь обкома КПСС В. И. Сергийко, первый зам.председателя облисполкома П. И. Сумин, зам.председателя облисполкома Л. М. Рабченок, председатель УКГБ по Челябинской области Ю. К. Поляков, первый секретарь обкома ВЛКСМ В. Ю. Карманова, начальник УВД облисполкома В. В. Смирнов, начальник управления ЮУЖД И. П. Воробьев, начальник главного управления здравоохранения В. Б. Макаров и др. Комиссии предоставлялось право решения всех неотложных вопросов, связанных с оказанием помощи пострадавшим и ликвидации последствий аварии. Документ подписали секретарь обкома КПСС Н. Д. Швырев и председатель облисполкома Б. И. Исаев.

Со своей стороны Главное управление здравоохранения Челябинской области издало приказ об оказании специализированной медицинской помощи, в котором значилось: организовать сортировку и эвакуацию больных в Уфу и Челябинск в сопровождении медицинских работников, близлежащим населенным пунктам выделить транспорт для эвакуации, оказать квалифицированную медицинскую помощь, а самое главное – развернуть с 4 июня 1989 года на базе хирургического корпуса МСЧ ЧМК Ожоговый центр[1]. Впоследствии Ожоговый центр Челябинска стал основным лечебным учреждением, поставившим на ноги пострадавших от ожогов. Общее руководство организацией лечебной помощи ожоговым больным наложено на заведующего медицинским областным центром профессора Р. И. Лифшица[2]. Главному врачу Областной психиатрической больницы № 1 Н. Г. Мовчану предписывалось создать бригаду психиатров и психотерапевтов для проведения психопрофилактики пострадавшим. В ожоговом центре постоянно дежурил врач-психотерапевт Г. И. Ерусалимчик[3].

На место аварии прибыла правительственная комиссия, которую возглавил заместитель председателя Совета Министров СССР Г. Г. Ведерников, наш земляк, ранее – первый секретарь Челябинского обкома КПСС. В нашем архиве есть художественный рассказ о тех событиях, написанный Геннадием Ведерниковым. Уже после его смерти жена Геннадия Георгиевича передала его в ОГАЧО. Рассказ насыщен личностным восприятием событий, но написан от третьего лица: «Идя первым, председатель комиссии обратил внимание, что огромные деревья повалены, как сломаны ветром. И раздеты донага. С огромных лип, вязов и дубов кора была снята взрывом, мертвые деревья лежали на земле, желтея и белея своими нагими телами. Возле путей суетился невысокий человек в форме. Он негромко отдавал приказания, которые тут же исполнялись всем человеческим муравейником, копошившимся на месте катастрофы. Темной ночью, услыхав сильный взрыв и увидев мощное пламя, люди с окружающих селений кинулись туда, на место Катастрофы. Оглушенных взрывом и обжаренных огнем полуживых людей подбирали и выносили в черноту ночи, подальше от железнодорожного полотна. На санитарных и иных машинах их, обожженных и раненых, развезли и распределили по окрестным больницам. …Впереди стояло четыре вагона – рефрижераторная секция. Когда  вдоль пути мы подошли к этой секции, то увидели с правой стороны около сотни трупов и трупиков. Девочек, мальчиков, мужчин и женщин, раздетых, как деревья, донага. С другой стороны рефрижераторной секции их, трупов, было несколько больше. Рефрижераторная секция должны была сохранить эти бренные останки до погребения… Застыв душой, как лед, председатель шел вдоль этого скорбного ряда вечности и молчал. Ему, кроме этого человеческого ужаса, надо было еще думать и о том, как спасти тех, тоже жареных, но  еще живых. Он не давал волю своим эмоциям. Он думал о жизнях, которые в этом диком беспамятстве Катастрофы, должны сохраниться, и пусть даже в изуродованном огнем виде. Но они должны жить…»[4].

По официальным данным в Ашинской катастрофе погибло 575 человек (по другим данным 645), травмировано 623, все они стали инвалидами, 52 человека вышли из огня с незначительными повреждениями, на своих ногах. Однако многие эксперты считают, что число погибших превышает 800 человек[5].

Елена Рохацевич

Документы публикуются впервые.