Октябрьская революция в Челябинске

Итак, как это уже было сказано в наших предыдущих публикациях, провал корниловского выступления окончательно сместил баланс политических сил в пользу левых радикалов, среди которых заметно выделялась партия большевиков. После того, как 12 октября (все даты приводятся по старому стилю) в Петрограде был образован Военно-революционный комитет, большевики начали подготовку к захвату власти. Сомневавшиеся в целесообразности подобного шага члены партии были «нейтрализованы» усилиями В. И. Ленина и Л. Д. Троцкого. Ситуация сильно осложнялась наступлением немцев на Петроград и готовящейся эвакуацией из города правительственных учреждений. 25–26 октября отряды Красной гвардии, фактически не встречая на своем пути активного сопротивления, захватили город. Ничем завершился спешно организованный А. Ф. Керенским и П. Н. Красновым поход на Петроград, было подавлено и вооруженное выступление Комитета спасения Родины и революции внутри самого города, поражением завершились усилия юнкеров по противодействию большевикам в Москве. С этого момента начинается новый этап Великой российской революции, фактически ставший прологом к Гражданской войне.

Впрочем, в провинции ситуация выглядела не столь однозначно и во многих местах советская власть устанавливалась не без усилий. Не стоит забывать и о том, что страна уже пережила несколько политических кризисов, каждый их которых менял сложившуюся конфигурацию сил, а потому новая власть привычно воспринималась в качестве еще одного звена в цепи сменявших друг друга временщиков. Люди жили в ожидании выборов в Учредительное собрание, которое и должно было окончательно ответить на вопрос о будущем государственном устройстве России. История Челябинска – хорошее подтверждением тому.

О перевороте в Петрограде стало известно 28 октября. Вечером того же дня состоялось заседание городской думы. С докладом о произошедших событиях выступил председатель М. Х. Поляков. Здесь необходимо отметить – большинство членов думы, равно как и сам М. Х. Поляков, состояли в партии эсеров, но на тот момент в ее составе было немало фракций, в том числе и так называемые левые эсеры, с первых дней переворота пошедшие на сотрудничество с большевиками и вошедшие в состав нового правительства. Формально они организационно оформились в отдельную партию лишь в декабре 1917 г. М. Х. Поляков впоследствии и возглавит ячейку левых эсеров в Челябинске. Большинство депутатов-эсеров также явно принадлежало к левому крылу.

М. Х. Поляков в своем выступлении фактически возложил всю ответственность за переворот на само же Временное правительство, которое «не оправдало доверия широких трудящихся масс в силу своего разнородного состава» и заявил, что «все демократические элементы должны объединиться вокруг Советов, ибо если под видом борьбы с большевиками будет объявлена война Советам, то произойдет страшная гражданская война». Думе было предложена для утверждения резолюция, состоявшая из четырех пунктов.

В первом констатировалось наступление глубокого экономического кризиса и начало голода; во втором намечалась краткая программа реформ, необходимая для выхода из создавшегося положения (заключение мира, передача земли в собственность земельных комитетов, установление контроля за производством); в третьем констатировалось, что Временное правительство фактически отказалось провести комплекс необходимых реформ. Наибольший интерес представляет четвертый пункт, в котором собственно и было сформулировано отношение к новой власти. Передача власти в руки Советов в нем оценивалось как «задача всех демократических органов самоуправления», именно Советы должны «ввести революционный порядок в подготовление тех мероприятий, полное проведение которых возможно лишь конструированием однородной власти из представителей революционной демократии, способной спасти революцию и вывести страну из состояния распада, в котором она находится, и довести ее до Учредительного собрания». Присутствовавший на заседание большевик С. Я. Елькин сразу же заявил о поддержке его партией резолюции. Единственный критический голос принадлежал меньшевику доктору Л. С. Славину, назвавшему случившееся «несчастьем для страны» и высказавшимся в поддержку Временного правительства. Резолюция была принята 39 голосами. В газетном сообщении подчеркивалось, что от участия в голосовании отказались меньшевики, народные социалисты, «внеклассовые демократы и гласные, избранные от еврейского населения» (под последними, скорее всего, подразумевались члены «Бунда», на тот момент выступавшие совместно с меньшевиками).

Небольшая курьезная подробность – сразу же после принятия резолюции депутаты приступили к обсуждению вопроса о повышении жалования служащих городского самоуправления. Сложно сказать, понимали ли они сами, что принятая ими резолюция фактически ставила в будущем крест на самом их существовании.

Впрочем, не все отреагировали на события в Петрограде столь же благодушно. 2 ноября о необходимости «скорейшей ликвидации выступления большевиков и других анархических элементов» заявило уездное земское собрание. В тот же день в думе прозвучало заявление представителя городских служащих П. П. Мегорского, протестовавшего против поддержки большевиков и заявившего о необходимости разоружения отрядов Красной гвардии. Отрицательно отнеслись к произошедшему в Союзе земских служащих, с отрицательной резолюцией выступило общее собрание Челябинского отделения Государственного банка, элеватора и казначейства. Однако этого явно было недостаточно.

Почти сразу пробольшевистские силы в Челябинске столкнулись с мощной угрозой, пришедшей извне. 26 октября в г. Оренбург вернулся атаман Оренбургского казачьего войска А. И. Дутов. В тот же день он подписал приказ о непризнании советской власти на вверенной ему территории. К Челябинску устремились отряды под командованием подъесаула Титова.

На переговоры к ним выехал М. Х. Поляков. Челябинский Совет был готов отказаться от принятия в свои руки всей полноты власти, но казаки потребовали разоружить образованные большевиками отряды Красной гвардии. В думе началась жаркая полемика. Меньшевик Л. С. Славин и народный социалист А. А. Стакан, а также кадет Е. И. Снежков открыто выступили с резкой критикой эсеров и большевиков. Кроме того, меньшевики и народные социалисты внесли на голосование резолюцию, в которой потребовали отдать всю полноту власти в городе коалиционному органу, избранному из членов думы, разоружить Красную гвардию, создать новую гражданскую милицию и официально выразить протест действиями эсеровской фракции в самоуправлении. За резолюцию проголосовали 7 человек, против 38 человек, 3 воздержались. Вместо нее приняли (результаты голосования выглядят буквально зеркальным отражением результатов оппонентов: 38 за, 7 против и 3 воздержались) резолюцию эсеров, которая: во-первых, предлагала казакам «в городе не демонстрировать свои вооруженные силы», во-вторых, отвергала разоружение Красной гвардии. На том же собрании была избрана переговорная комиссия в составе М. Х. Полякова, М. А. Шмотина и Ф. Т. Розенгауза.

Вскоре стало ясно, что роспуск Красной гвардии неизбежен. Совет дал свое согласие. 4 ноября собирается совместное заседание думы, Совета и общественных организаций, на котором вновь был организован коалиционный орган власти – Комитет спасения революции (фигурирует и другое его название – Комитет по поддержанию революционного порядка). Сразу же возникла дискуссия – должен ли Комитет заменить думу (эсеры) или же он будет подотчетен думе (меньшевики, народные социалисты). В итоге принимается компромиссное решение – Комитет принимает на себя всю полноту власти, однако дума продолжает свою работу и оставляет за собой право отозвать из него своих представителей, что делает невозможным работу Комитета. В КСР вошли: шесть гласных думы (трое от партии эсеров, меньшевик, большевик и народный социалист), шесть представителей Совета, по два представителя от 109-го и 163-го полков, по одному человеку от комитета железнодорожников, земского управления, Союза городов, комитета служащих городского самоуправления. Бурю возмущения у большевиков вызвало намерение включить в КСР представителя от почтово-телеграфных служащих, которых левые радикалы заподозрили в «контрреволюционности». В итоге вопрос об их пребывании в составе КСР остался открытым.

Вскоре казаки покинули Челябинск. Впрочем, уже после отъезда Титов выслал в город телеграмму, в которой заявил о возможности применения силы в случае дальнейших посягательств на власть Временного правительства (которого к тому моменту, заметим, уже не существовало, де факто речь шла о лояльности А. И. Дутову). Комитет спасения революции занялся самым актуальным для простого населения вопросом – борьбой с вывозом хлеба за пределы уезда и противодействием спекуляции продовольствием. В частности, например, были предприняты реквизиции хлеба у массово пребывавших в город для его покупки ходоков из неурожайных губерний.

Челябинск, напомним, был на тот момент одним из важных железнодорожных узлов, по которому в частности перевозилось и продовольствие в центральные районы России. А. И. Дутов, захватив его в свои руки, попробовал перекрыть провоз продовольствия, таким образом оказывая давление на признавшие советскую власть районы России. Реакция со стороны большевиков была лишь вопросом времени.

Для ликвидации «Челябинской пробки» в город были направлены верные Советам вооруженные отряды из Самары и Уфы. 20 ноября состоялось чрезвычайное заседание Челябинского Совета с участием представителей прибывших военных формирований, Советов соседних городов и профессиональных комитетов Челябинска. Прозвучало радостное заявление Е. Л. Васенко: «…раньше мы не могли взять власть в свои руки, мешало влияние внешних сил, теперь мы можем смело перейти к делу, дамоклов меч, что висел над нами, устранен». На том же заседании открыто заявлено о том, что Совет принимает на себя всю полноту власти в городе. Постановлением Совета официально создан подотчетный ему Военно-революционный комитет, главной задачей которого становится восстановление и командование Красной гвардией. За это решение голосует 223 человека, два человека воздержались.

Участвующий в собрании М. Х. Поляков напомнил о формально продолжающем работать Комитете спасения революции. Вместо его насильственного роспуска лидер левых эсеров предложил более «мягкий» вариант – отозвать из него представителей Совета, что лишит орган кворума и приведет к его самороспуску. Естественно, в той нервной взвинченной атмосфере предвкушения скорого захвата власти это предложение было воспринято с улыбкой, как ненужная и излишняя полумера. Некоторые из ораторов, видимо, в шутку, предложили «сначала отозвать (представителей – М. Б.), а потом распустить (Комитет – М. Б.)».

23 ноября состоялось экстренное заседание думы. Фракция эсеров предложила осудить насильственный роспуск КСР, но в то же время признать существование Военно-революционного комитета и даже направить в него своего представителя. Фактически это означало признание произошедшего переворота. Правые эсеры и меньшевики предоставили свой вариант резолюции, осуждающий действия Совета, но большинство было не на их стороне.

Формально городская дума еще будет некоторое время продолжать свое существование, однако вся реальная полнота власти окончательно отошла в руки Совета. Антибольшевистские силы обосновались в Троицке и еще долго угрожали военным вмешательством во внутреннюю жизнь города, но во второй половине декабря 1917 г. эта угроза была ликвидирована усилиями Северного летучего отряда мичмана С. Д. Павлова, прибывшего из Петрограда. Для Челябинска наступает второй этап Великой российской революции.

М. А. Базанов,

канд. ист. наук,

ведущий археограф ОГАЧО