История в деталях от историка Степана Пьянкова

 

Молодого екатеринбургского ученого С. А. Пьянкова, кандидата исторических наук, старшего научного сотрудника Центра экономической истории Института истории и археологии Уральского отделения РАН челябинские архивисты хорошо знают. Степан Александрович не раз участвовал в конференциях Объединенного государственного архива Челябинской области, частый гость читального зала ОГАЧО – изучает документы промышленных предприятий Южного Урала, чтобы написать очередную статью о том или ином заводе. К примеру, я с интересом прочитала его публикацию о Миасском автозаводе, о легендарной автомашине, которую ласково называли Захаром Ивановичем. Но иногда Степан Пьянков уходит в сторону от своей столбовой дороги, направленной на изучение промышленности, и тогда из-под его пера появляются, казалось бы, не свойственные его интересам материалы, но тоже занимательные. Например, о беженцах Первой мировой войны. Мне эта тема показалась особенно близкой, потому что мои недалекие предки как раз и были теми самыми беженцами империалистической войны, осевшими на Урале. Мне как журналисту и археографу было интересно побеседовать со Степаном Александровичем, тем более, что наши увлечения в чем-то пересекаются. А начался наш разговор с реверанса Степана Пьянкова по отношению к архиву.

- Почему я люблю челябинский архив? Потому что нигде такую уникальную информацию вы не найдете, как здесь. Конечно, есть периодика, где можно почерпнуть кое-какие сведения о событии или объекте, но это больше литературный пересказ вперемешку с собственным мнением автора. Другое дело – подлинные документы, первоисточники. Только в архиве можно обрести истинную, оригинальную, фактическую, достоверную, самую что ни на есть сущую правду о событиях, явлениях, людях, объектах. Больше – нигде.

- И я совершенно с этим согласна! Вообще в нашем архиве много документов о различных предприятиях. Почему вы выбрали Миасский автозавод, автомобильную промышленность? 

- Здесь есть профессиональный интерес как историка и личные предпочтения. Машину знаю с детства, мой отец – профессиональный водитель, грузовые машины – это мне особенно близко. Мне стала интересна автомобильная промышленность в масштабах всей страны. Миасский завод-то появился не сам по себе. Это эвакуированный Московский автозавод. При эвакуации оборудование разбросали и образовались три завода: Миасский автозавод, Челябинский кузнечно-прессовый и Шадринский агрегатный. Это предприятия, которые в совокупности производили автомобильную технику. Мне было интересно посмотреть, как они работали во время Великой Отечественной войны с экономической, с технологической точки зрения, как взаимодействовали и как люди жили и работали.

Из деталей складывается общая картина жизни предприятия. К примеру, читаю, что люди жили в бараках, в землянках. Мне хотелось узнать, а хватало ли им тех же подушек, одеял, кроватей, наконец. Когда это встраиваешь в свою голову, пропускаешь через свое сердце, то понимаешь весь трагизм времени:  рабочие жили в чудовищных условиях, спали на голых нарах, в холоде, недостатке питания, а потом еще шли на завод и трудились по 16 часов тоже в холодных цехах. Когда представишь, что люди так жили и работали несколько лет на пределе физических сил… Это совсем другое. Вот из таких деталей складывается историческая картина. И тогда понимаешь, каким нечеловеческим трудом далась Победа в Великой Отечественной войне. Ведь сегодня у многих слово Победа, повторенное уже не один раз, не вызывает того трепета, который вызывало прежде. Это как победа в войне 1812 года: ну, преодолели. Я считаю, что профессионализм историка состоит в детализации процесса. А автозавод – это частность, но интересная частность, через него как раз открывается та огромная, непомерная битва – и внешняя, и внутри человека, которая одолела врага.

- Хочется задать непременный для исследователей вопрос о каких-то эксклюзивных моментах, выявленных в документах. Были ли еще не открытые страницы истории производства автомобилей во время Великой Отечественной войны?

- Я не Шлиман, Трою не открою. Меня скорее интересовали в совокупности исторические, демографические и экономические процессы эвакуированного завода. Московский завод переместился, люди переехали, снова начали делать двигатели для автомашин. Казалось бы, что в этом такого? Но в том и дело, что все было не так. Раньше рабочие получали формовочный песок и чугун из одного места, а сейчас песок и чугун совершенно другого физико-химического состава, значит, надо полностью менять технологию, причем в очень короткое время. Говорят, машины были плохие в начале войны. Конечно, плохие. Но наши люди быстро изобрели новое на новом месте, изменили технологию применительно к здешним условиям и сделали двигатели повышенной мощности для артиллерийских тягачей, и в этом тоже был людской подвиг. Вот это восхищает! Как люди все смогли преодолеть.

Почему я к этому пришел? До этого я занимался аграрной историей. Лучшие научные работы по этой теме, если рассматривают ситуацию, то рассматривают ее в совокупности: демография, социальные взаимоотношения, экономическая политика, отношение с властью. Классическими научными работами в этом направлении для меня являются труды историков, академиков РАН И. Д. Ковальченко, Л. В. Милова. В некотором роде я хочу перенести агрономические наработки и взглянуть на историю промышленности в совокупности, учитывая демографию, людские ресурсы, экономическую ситуацию и т.д. Я не хочу отрываться от почвы, от архивных документов, не хочу терять связь с реальностью, а это возможно только, опираясь на первоисточники.

- Ваши исследования по беженцам тоже связаны с изучением ситуации в совокупности?

- Исследования о беженцах Первой мировой войны не часто встречаются. Тематика новая для меня, а методика привычная – с точки зрения экономики, демографического анализа. Мне очень важно было ответить на вопрос: сколько и откуда перемещались и куда направлялись эвакуационные потоки? Мало кто отваживался посчитать. Это скучное дело. Но иногда имеет значение рассмотреть цифры и оценить диапазон. Дело в том, что статистика эвакуации того времени фрагментарна. Но нам удалось собрать данные Татьянинского комитета, который занимался беженцами, и с помощью демографических методов оценить ситуацию того времени. Эвакуация была хаотичная, бессистемная, по сравнению с эвакуацией в Великую Отечественную войну. Это как небо и земля. Не учитывались вопросы организации транспорта, питания, снабжения водой, жилья, эпидемиологическая ситуация, многие по дороге просто умирали. Я считаю, что ожесточение Гражданской войны, дезорганизация общества во многом связаны с проблемой беженства, перемещения: у людей нет постоянного места, им нечего терять, все временное. Это был один из пусковых крючков войны.

- В каком бы историческом периоде вам хотелось пожить и увидеть все своими глазами, а может быть, даже принять участие в некоторых событиях? 

- Я вам честно скажу, что веселее и проще жить в наше время. Я бы остался в нашем времени. В XIX и ХХ веках жизнь была намного сложнее, чем сейчас. Когда людям рассказываешь о прошлом, они как-то легкомысленно относятся. Для них сложно понять, что такое, к примеру, голод, который часто преследовал население в XIX и ХХ веках. Для современных людей голод – это пропустил обед. Они по-настоящему никогда не голодали. Если ты прочитал исторические документы, то по крайней мере прикоснулся к голоду, начинаешь больше понимать людей из прошлого. В этом плане полезно поговорить с родственниками старшего поколения. Вот мой дед был шофером, жил в 80 километрах от Свердловска, в Сысертском районе. Чтобы попасть в Свердловск, он рано утром выезжал на машине, поздно вечером приезжал в Свердловск, грузился, ночевал, рано утром выезжал, поздно вечером был дома. А сейчас можно не спеша доехать до Екатеринбурга за два часа.

Есть такой чудесный принцип историзма. Когда исследователь читает о прошлом, надо влезать в шкуру людей того времени. Я – влезаю. Поэтому выбираю XXI век.

Записала Елена Рохацевич

Фото автора

Статьи Степана Пьянкова:

Война, Люди и моторы: история создания Уральского автомобильного завода (1941-1945)

"Уральская трехтонка": из истории производства и модернизации грузового автомобиля ЗИС-5 (1944-1957)

Драгоценные квадратные метры: жилищно-бытовые условия рабочих Уральского автомобильного завода в годы Великой Отечественной войны (1941-1945)

Сердце для "Захара Ивановича": из истории производства двигателей на УралАЗе в годы Великой Отечественной войны