Документы Объединённого государственного архива Оренбургской области о Пугачёвском восстании в Исетской провинции

5 (16) января 1774 года в Челябинской крепости произошел неудачный мятеж. Одновременно восстание сторонников «государя Петра Федоровича» разгорелось по всей Исетской провинции. Через неделю на выручку к осажденному Челябинску подошли войска генерала И.А. Деколонга, но не смогли разгромить пугачевцев. Не желая по примеру Оренбурга садиться в осаду, генерал решил оставить Челябинск. 7 (18) февраля военная колонна вместе с гарнизоном, чиновниками Исетской провинциальной канцелярии и частью горожан вышли в направлении к Шадринску. Зимой 1774 г. Шадринск и Екатеринбург правительственным силам отстоять удалось, и эти города стали опорными пунктами для отвоевания у восставших территории Исетской провинции^[1].

С февраля по апрель в Челябинске находилась походная канцелярия атамана Г. Туманова, руководившего силами восставших в Исетской провинции. Поэтому Исетская провинция – одна из немногих территорий, столь долгий период – два месяца, находившаяся под управлением пугачёвцев. К сожалению, архивы Южного Урала не располагают подробными документами об этой интересной странице отечественной истории^[2]. Пополнив свои силы на территории Башкирии, в мае 1774 г. Емельян Пугачев лично руководил боевыми действиями на территории нашего региона (в те дни его сторонниками были заняты Троицкая и Магнитная крепости).

Однако 21 мая (1 июня) 1774 г. возле взятого пугачевцами Троицка отряд под командованием генерала Деколонга настиг и разгромил армию самозваного императора, но не имел сил для её преследования. По словам А.С. Пушкина в лагере пугачёвцев было «найдено до трех тысяч людей всякого звания, пола и возраста, захваченных самозванцем и обреченных погибели», а Троицкая крепость «была спасена от пожара и грабежа».

На следующий день 22 мая (2 июня) 1774 г. в сражении у деревни Лягушиной (Ключёвка 2-я Кундравинского сельского поселения Чебаркульского района) отряд подполковника Ивана Ивановича Михельсона разбил пугачевцев ещё раз. После этих поражений восставшие отступили к Златоустовским заводам, а в Исетской провинции началось восстановление «прежней тишины и спокойствия» ^[3].

Одним из негативных последствий восстания стала гибель архивов местных учреждений, что затрудняет исследование ранних страниц истории нашего региона. На сегодняшний день в фондах ГУ ОГАЧО хранится всего несколько дел периода Пугачёвского восстания. Отчасти эту проблему поможет решить обращение к фондам других архивов Южного Урала.

В рамках реализации архивистами Челябинской области проекта «Документальное наследие Южного Урала XVII–XVIII вв.: возвращая забытое» сотрудники Объединённого государственного архива Оренбургской области любезно предоставили электронные копии документов, и некоторые из них напрямую связаны с событиями Пугачёвского восстания.

Из их числа для этой публикации были отобраны документы из фонда Оренбургской губернской канцелярии (Ф. 3) Объединённого государственного архива Оренбургской области; все они написаны в период восстания или «по горячим следам». Их «покорнейшие доношения» и «рапорты» к властям имели целью получить помощь, или снять подозрение в возможной политической «шатости». Не имея цели специально высветить положение в Челябинске и в других местах Исетской провинции, они перечисляют все репрессии и неудобства, испытанные от «злодейских толп».

Все документы рукописные, написаны чернилами. Тексты публикуемых документов передаются с исправлениями: восстановлены сокращения слов, пропущенные буквы и некоторые другие орфографические ошибки. Сокращенные слова, обозначенные в документах титлом, при передаче текста приведены полностью. Запись числительных воспроизведена как в документе. Сообразуясь со смыслом, тексты документов разделены на предложения, а в них расставлены пунктуационные знаки.

Вступительная статья, комментарии и подготовка текста к публикации кандидата исторических наук, главного археографа ОГАЧО С. А. Кускова

№1. «Нижайшее донесение» отставного корнета Федора Полстовалова Оренбургскому губернатору Ивану Андреевичу Реинсдорпу с просьбой о назначении комиссаром в штат Исетской провинции в связи с разорением «злодейской толпой»^[4].

8 июля 1774 г.^[5]

Службу ея императорскому величеству продолжал я с 1761 года из дворян по [1]773 годе в армейских полках и того [1]773 году ноября 26 дня по поданной от меня челобитной от воинской службы с награждением за беспорочную мою службу карнецкого^[6]чина отставлен, и с данным от его сиятельства главнокомандующего второй армией господина генерал-аншефа и всех российских орденов кавалера и князя Василия Михайловича Долгорукова^[7] апшитом^[8] я отпущен. Я отпущен в дом мой Исецкой^[9]провинции в Окуневскую слободу, но к несчастию моему, едучи в Оренбургской губернии, сего 1774 года генваря 1 числа бунтовщиками-татарами на пути захвачен я в той злодейской. Причем, изыскав способ, оттоль марта 15 сюда выбежал, где и поныне нахожусь, и в содержании себя имею крайний недостаток. К тому же уведомлялся я, что дом мой в Окуневской слободе состоящий от бунтующих тех крестьян без остатку разграблен. От воровских мои люди несколько в злодейскую толпу захвачены, а прочие разбрелись по разным местам, и где находятся – неизвестно, почему и содержать мне себя нечем. А как я уповаю, что в Исецкой провинции ныне есть комиссарские вакации, то вашего высокопревосходительства нижайше прошу меня на имеющуюся в штате Исецкой провинции комиссарскую вакацию приказать определить.

Июля 8 дня 1774 года Федор Полстовалов руку приложил.

ОГАОО. Ф. 3. Оп. 1. Д. 141. Л. 64. Подлинник.

№ 2. Рапорт «Исецкой провинции служилых мещеряков депутата и ахуна^[10]» Абдуллы Муслемова^[11] оренбургскому губернатору И.А. Рейнсдорпу о неудаче проправительственной пропаганды среди восставших башкир и о распространяющихся среди них слухах.

24 июля 1774 г.^[12]

Минувшего июня 26 числа от господина генерал-поручика и кавалера Ивана Александровича Деколонга да Исецкой провинции господина воеводы подполковника Лазырева^[13] послан я был с данными от них мне повелениями и манифестом в числе 59 человек к башкирскому народу с тем, чтоб их увещевать, дабы они от покорения Пугачеву, пришед^[14]в раскаяние, отстали. И приехав к ним по учиненной мною к ея императорскому величеству великой государыне Екатерине Алексеевне присяге увещевал, и, наставляя, некоторых и в чувство привел было. Токмо на последок собравшись их народ около тысячи человек самих нас связали, рели^[15] приготовили, и все наше имущество разграбили. После чего товарищей наших, дав им присягу и взяв по них порук, учинили свободными. Но из них как меня, так и сартларского есаула Имангула Солтанова, намеряясь четырекратно^[16] умертвить, но на последок чрезвычайно связанных и под крепким караулом отправили нас к самому Пугачеву. И привезли Уфимского уезда Шахтанларской волости к злодейскому атаману Юлаю Азналину^[17] и полковнику Салавату Юлаеву, от коих за невозможностью мне проехать, что стало быть для них дорога несмирна обратно, нас поворотили. Они желали нас умертвить, почему принуждены мы, заняв у человеков, отдать им денег 50 рублев да одну черную лисицу. Потом уже отдали нас, с тем, чтоб мы не сбежали, крепкий бы иметь за нами присмотр, трем человекам на поруки. От коих я, изыскав случай, выбежав^[18] в Уйскую крепость, явясь у господина подполковника Николая Аршевского. Где будучи сей рапорт и писал.

Между башкирцами увещевательных речей принимать настоящие их воры отнюдь не позволяют, а особливо полковник (который был депутатом) Базаргул Юнаев^[19], полковник Балтай Сары Абдуллян, терсяцкий Ягафер Аязбаев, Илинской Утяв Ераткулов [Юраткулов], Кипчацкий Чигир Илашанов, есаулы Бикатунской Курмаш Тюменев с товарищи.

Слышанные от башкирцев известия. Пугачев с подчиненными своими по взятии и сожжений Осу^[20] по сю сторону Казани, в тридцати верстах имел драку с тремя генералами и не входя в Казань прошел на Московскую сторону^[21]. На здешней стороне заводы кроме Катавского^[22] все сожжены. От киргизцев^[23] приехал послом служащий тамо Иланской волости Адюк Текулов: у киргизцев де собрано многое число, войско в урочище Кара …^[24], предводителем де у них Даут Тархан. Еще выехало в башкиры сто кибиток калмык^[25]. За неимением времени в скорости написал. Прошу в осуждение не принесть.

ОГАОО. Ф. 3. Оп. 1. Д. 141. Л. 132–133. Перевод с татарского.

№ 3. Рапорт воеводы Исетской провенции подполковника Ивана Гавриловича Лазарева оренбургскому губернатору И.А. Рейнсдорпу об утрате документов по земельным спорам с башкирами в связи с восстанием пугачевцев в Челябинске.

10 августа 1774 г.

Вашего высокопревосходительства повеление, отправленное от 15 июля под № 938 о[б] учинении по присланному сюда из Оренбургской губернской канцелярии указу по ученному во оной в прошлом 1772 году решительному определению о спорной Каратабынской и Барынтабынской волостей и башкирцев променной надворному советнику и Троицкой пограничной таможни директору Тоузакову^[26] землю, когда настоящие обстоятельства минуются точного исполнения, в Исетской провинциальной канцелярии 9 числа сего месяца^[27] не получено. А по справке означенное о показанной спорной земле производство купно и с полученным по решительному Оренбургской губернской канцелярии определению указом при выступлении из города Челябинска канцелярии оставлено было с прочими делами здесь^[28] и известными злодеями сожжено. А взят [при эвакуации] и остался в наличности только один указ, полученный в прошлом 1773-м году из Государственной вотчинной коллегии. Однако когда восстановится прежняя тишина и спокойствие, тогда по оному вашего превосходительства повелению должное исполнение учинено быть имеет.

Иван Лазарев

Василий …^[29]

ОГАОО. Ф. 3. Оп. 1. Д. 141. Л. 120–120 об. Подлинник.